1. Природа Камчатки
2. Камчатка Картинки

Отличные фото! Вывески из серии 'нарочно не придумаешь'. Офигел от цен на фрукты.. Пишет Вам лидер проекта 'Сообщество непрофессиональных фотографов Камчатки' (kamfoto.my1.ru) Юхин Андрей Александрович. Блуждая по просторам интернета в поисках Камчатских фотографов, нашел Ваши работы. Очень впечатлило. Не смотря на то что вы разместили уже сделанные Вами фотографии на другом интернет ресурсе, хотелось бы персонально пригласить Вас к участию в нашем проекте. В/ч 73990 Камчатка, Ключи-1 - Продолжительность: 19:48 Stanislove Silin 4 644 просмотра.. Камчатка Ключи - Продолжительность: 4:21 Виктор Широков 14 497 просмотров.

Процесс строительства военного городка Ключи-1 условно можно разбить на пять этапов. На первом этапе (1955-1960 гг.) требовалось в кратчайшие сроки, не теряя ни одного дня, ни одного часа подготовить жильё для личного состава и семей офицеров, а также возвести складские помещения для хранения техники и аппаратуры. Строительство велось с использованием местных стройматериалов. Все строения были одноэтажные. Крыши из дранки. Отопление исключительно печное.

Полы в некоторых домах были земляными. Для утепления многие сооружения обваловывались. До настоящего времени сохранились деревянные постройки того периода. В основном это складские помещения. На втором этапе (1960-1964 гг.) началось строительство казарм и домов в два этажа.

Природа Камчатки

По-прежнему использовались местные пиломатериалы, но к тому времени был налажен завоз стройматериалов с материка, что позволило крыть дома шифером, а во многих из них проводилось паровое отопление, был даже водопровод. В качестве подстраховки, на случай выхода из строя котельной или системы парового отопления, в квартирах устанавливались печи Сущевского с дровяным отоплением. В те годы приступили к строительству первых на полигоне «Кура» шлакоблочных, правда, пока ещё одноэтажных, домов. Именно на них отрабатывалась технология возведения зданий из шлакоблоков в зонах с повышенной сейсмической активностью. Третий этап (1964-1970 гг.) характеризовался введением в строй трёхэтажных 24-х квартирных шлакоблочных жилых домов и построек хозяйственного назначения. К тому времени технология строительства подобных зданий была отработана на практике. Конструкция их учитывала местные климатические условия и поэтому стала типовой.

К особенностям следует отнести то, что крыши были практически без уклонов, что позволяло обеспечить хорошую теплоизоляцию помещений, выдерживающую большие снеговые нагрузки. В квартирах, как и раньше, устанавливались печи конструкции Сущевского, что позволяло не зависеть от общей котельной в случае выхода её из строя. В течение 1964 и 1965 годов построили девять таких домов. В них остро нуждались семьи офицеров, прибывавших в Ключи для дальнейшего прохождения службы, так как штатная структура полигона резко увеличивалась.

Эти дома до сих пор остаются, пожалуй, самыми сейсмостойкими из всех построек военного городка. Четвёртый этап (1970-1980 гг.) знаменуется началом возведения на «двадцатке» четырёхэтажных многоподъездных жилых домов.

Строительство такого многоквартирного жилья диктовалось расширением функций, выполняемых полигоном, и ростом общего числа личного состава 43 ОНИС. Количество семейных офицеров и прапорщиков уже приближалось к тысяче человек. Несмотря на улучшенную планировку квартир этих домов, в них по-прежнему устанавливали печи Сущевского, которые, надо сказать, не бездействовали. На вновь строящихся домах стали делать уже двускатные крыши, которые не позволяли скапливаться большому количеству снега на них. За период с 1972 по 1980 год построили восемь таких домов, из которых два были пятиэтажными. Пятый этап (1980-1998 гг.), к сожалению, оказался связанным со значительным сокращением финансирования на строительство жилья для семей военнослужащих и личного состава полигона. За эти 18 лет было построено всего четыре многоквартирных дома, а также несколько одно- и двухэтажных деревянных хозяйственных помещений.

Планировалось сдать в эксплуатацию две четырёхэтажные казармы, но построить смогли только одну. С 1995 года начали разбирать деревянные постройки, постепенно ветшавшие и становившиеся непригодными для проживания. Это дало приличную экономию средств на поддержание в хорошем состоянии жилого фонда и уменьшало расходы, идущие на обогрев других зданий военного городка. Основное назначение полигона - это приём ГЧ испытываемых ракет, осуществление измерений требуемых параметров, обработка и отправка их для анализа в соответствующие КБ, учреждения и предприятия. Задача очень сложная и ответственная, осуществляемая всегда с грифом «секретно». Надо сказать, что измеренцы со своими обязанностями успешно справлялись на протяжении всей истории 43 ОНИС.

Особенно трудно было, конечно, в первые годы создания полигона. При этом всем было понятно, что без вспомогательных подразделений и организаций решить основную задачу было бы просто невозможно.

Сейчас мы кратко остановимся на деятельности тех служб, которые являлись в прямом смысле слова жизнеобеспечивающими: строители, снабженцы, транспортники (авиация, автомобилисты, речники), работники сферы обслуживания, медики, педагоги, воспитатели в детсадах и ещё много специалистов, вкладывавших частичку своего труда в общее дело становления и развития Камчатского ракетного полигона. Ведя речь о развитии инфраструктуры 43 ОНИС и её изменении по мере расширения и усложнения решаемых задач, надо отметить огромную роль, которую сыграла база обеспечения, дислоцированная с первых дней существования камчатского полигона в городе Усть-Камчатский. Следует отметить, что работать ей приходилось в условиях напряжённого графика перевозки грузов и людей. Объяснялось это коротким навигационным периодом на реке Камчатке, по которой в основном и осуществлялась связь посёлка Ключи с внешним миром.

В зимний же период поставками занималась транспортная авиация. В этой связи невозможно переоценить значение построенного в 1961 году аэродрома. Замечу, кстати, что 20 лет спустя был сдан в эксплуатацию ещё один аэродром. Нельзя не акцентировать внимание читателя на том, что все работы велись в сложнейших климатических условиях: сильные морозы, ветер, обильные снегопады, труднопроходимые леса, болота, лесотундра. Кроме того, отсутствовал какой-либо жилой фонд. Строить жильё являлось для первопроходцев Камчатского ракетного полигона задачей № 1. Не забывали и о других объектах.

Как уже отмечалось выше, при возведении «двадцатки» построили довольно много вспомогательных, но в прямом смысле слова жизненно необходимых объектов. В 1961 году был построен ГДО, а в 1970 году котельная, обеспечивавшая теплом весь военный городок.

В том же построили среднюю школу на 250 мест. В 1983 году к ней пристроили второе здание. В 1978 году распахнул двери многопрофильный комбинат бытового обслуживания. В 1989 году сдали в эксплуатацию новую, более мощную, котельную. В 1991 году ввели в строй трёхэтажное здание военного госпиталя. На этом список не заканчивается. В эти же самые годы построили совершенно необходимые технические и административные здания и сооружения.

Не забывали и о благоустройстве территории военного городка. Был заложен Сквер славы, который использовался при проведении всевозможных торжественных мероприятий. Всё это сооружалось в районе посёлка Ключи, что, следует сказать, было бы невозможно без постоянной взаимосвязи с «большой землёй». Неизмеримо велика была роль базы снабжения, открытой в городе Елизово в 1970 году, которая позволила с большей эффективностью осуществлять снабжение полигона.

А кроме этого, она значительно улучшила условия пребывания личного состава станции при следовании в командировки и отпуска. За годы становления и развития камчатского полигона строители проложили более 500 километров фунтовых автодорог. В эксплуатацию было сдано 35 тысяч квадратных метров жилой плошади. Всех офицеров, прапорщиков и служащих Советской Армии в 1984 году обеспечили квартирами. Руководство всеми строительными организациями осуществляло 238-е Управление инженерных работ. 43 ОНИС - не единственная стройка, которую вело это Управление.

Однако, понимая стратегическую важность проводимых работ, его командование постоянно направляло значительные силы и средства на благоустройство объектов камчатского полигона. Нельзя не вспомнить добрым словом руководителей 238-го Управления инженерных работ полковников Б.А. Алисова и Е.Г.

Мельникова, которых можно было часто видеть на особо важных и сложных строительных объектах 43 ОНИС. Это были не просто высококвалифицированные и опытные специалисты, но и широкой души люди, не формально, а с большим пониманием относящиеся к нуждам и заботам тех, кто в сложных условиях выполнял важные правительственные задания.

Непосредственное руководство почти всеми участками строительства в пределах камчатского полигона осуществляло 9948-е Хозрасчётное строительно-монтажное управление. Инициатива, трудолюбие, отличное знание своего дела офицерами управления позволяли ему добиваться своевременного и качественного ввода в строй объектов полигона. Многие годы успешно вели и сдавали в эксплуатацию отдельные стройки камчатского полигона офицеры 9948-го Хозрасчётного управления, такие как подполковники В.Н.

Хусточка, С.И. Добротин, С.В. Оперативно решались вопросы поставки оборудования и материалов на все стройки. Тысячи километров электросилового кабеля и труб были заказаны на заводах страны, доставлены на полигон для использования их при строительстве различных объектов, которые вовремя снабжались оборудованием, мебелью.

Не было выявлено грубых нарушений финансовой и трудовой дисциплины. Проектирование и строительство в камчатских условиях сильно осложнялось высокой сейсмичностью региона, именно поэтому особое внимание уделялось качеству строительства, а также строжайшему соблюдению проектной документации, для чего постоянный контроль строительства осуществляла инспекторская группа, честная и добросовестная работа которой позволяла большинство объектов сдавать в эксплуатацию с оценкой не ниже твёрдой «хорошо». В декабре 1963 года я, в то время старший лейтенант, начальник отделения АСУ в ракетном полку, дислоцировавшемся в западно-украинском городе Каменец-Подольский, для дальнейшего прохождения службы был направлен на Камчатку, в посёлок Ключи. Меня назначили на должность начальника центрального пункта СЕВ Камчатского ракетного полигона. Накануне нового 1964 года я с женой Лидией Васильевной и дочкой Ириной, которой был всего один год, прилетел рейсовым самолётом ТУ-104 в аэропорт Петропавловска-Камчатского Елизово, где мы пересели на рейсовый самолёт Ли-2, направлявшийся в посёлок Ключи (400 километров на северо-восток).

Полёт проходил нормально, однако приземлиться в Ключах мы не смогли: была низкая облачность, шёл очень сильный снег. Пришлось совершить посадку в Усть-Камчатске (100 км к востоку от Ключей).

Выйдя из самолёта, мы увидели не просто очень много снега, а сплошную снежную целину. Всё кругом было бело. Вокруг никаких построек. Как затем выяснилось, они, конечно, были, но, занесённые напрочь снегом, оказались скрытыми от глаз. Нам сказали, что надо идти туда, где в небо поднимался дымок.

При подходе к нему увидели проход в снегу высотой не менее 2,5 метров, а далее - вход в домик. Снег валил ещё двое суток, а на третий день на Ан-2 прилетел «хозяин Камчатки», так здесь называли полковника Николая Николаевича Карчевского, командира в/ч 25522. Я ему представился, доложил о своём прибытии к новому месту службы, после чего он дал команду садится с семьёй в Ан-2, который взял курс на посёлок Ключи. Было это 31 декабря 1963 года. При подлёте к аэродрому в Ключах посёлка я не увидел, так как шёл сильный снег, и только когда Ан-2 коснулся лыжами полосы, стало понятно, что мы прибыли на место назначения. Так началась моя служба на Камчатке, которая состояла из двух периодов (1964-1975 гг.

И 1977-1982 гг.) и имела общую продолжительность 16,5 лет, с перерывом в 2 года (1975-1977 гг.), когда я служил в Харькове в должности военпреда. Первый период моей службы на Камчатском ракетном полигоне прошёл на площадке 24 (это в 8 километрах от посёлка Ключи, в стооону вулкана Ключевская сопка). Что касается выполнения своих прямых служебных обязанностей, то, надо признаться, поначалу было очень трудно, так как пришлось срочно осваивать новую для меня технику. Приходилось месяцами находиться на станции, изучая технику и участвуя в боевых работах. Наряду с работами по испытаниям ГЧ, мы участвовали в работах и по космическим объектам, в том числе и по обитаемым КА. Правда, после гибели космонавта Владимира Комарова (апрель 1967 года) наше участие в этих работах было прекращено. При проведении всех боевых работ на ЦП СЕВ всегда присутствовал командир в/ч 25522 полковник Н.Н.

Карчевский, а также его заместитель по измерениям. Моя станция СЕВ являлась «сердцем» всего измерительного комплекса Камчатского ракетного полигона.

Запуск всех измерительных средств всех шести существовавших в то время измерительных пунктов осуществлялся именно с моей станции. Сбоев в работе допустить было никак нельзя, иначе вся полученная измерительная информация оказывалась абсолютно непригодной к её обработке, то есть на мне лежала большая ответственность за каждую работу, проводимую на 43 ОНИС.

В последующие годы в процессе совершенствования техники, при расширении её технических возможностей необходимость выдачи единого запускающего импульса отпала. Так как измерительные средства отдельных пунктов стали включаться в работу автономно. С самого начала моей службы на Камчатке при решении многих служебных вопросов мне пришлось часто общаться с командиром части полковником Николаем Николаевичем Карчевским. Я очень благодарен судьбе за то, что на моём военном пути встретился такой прекрасный человек. Для нас он являлся образцом во всём.

Это был исключительно порядочный, честный и требовательный офицер, обладал замечательными организаторскими способностями. Для молодых офицеров он стал отцом-наставником, а о его умелых и оригинальных принципах руководства большим разнородным коллективом 43 ОНИС ходили легенды. За ежедневными заботами, связанными с выполнением боевых задач огромной государственной важности, он никогда не забывал о семьях подчинённых ему людей, особенно, о детях. Вот небольшой штрих. Еженедельно, по пятницам, в гарнизонном Доме офицеров проходили общие офицерские совещания (читка приказов).

В конце совещания полковник Карчевский поднимал отдельных офицеров и спрашивал, как учатся в школе их дети, какие оценки они получили за прошедшую неделю. Если офицер - родитель запинался, то Николай Николаевич подсказывал ему оценки сына или дочери. Николай Николаевич Карчевский довольно жёстко отчитывал офицеров за недостаточное участие в деле воспитания своих детей.

Все, кто служил в в/ч 25522 в тот период, когда ею командовал полковник Н.Н. Карчевский (1959-1972 г.г.), с уважением и признательностью вспоминают этого замечательного человека и командира. В течение всей своей службы на Камчатском ракетном полигоне я принимал непосредственное участие в боевых работах по испытаниям ракетных комплексов и их боевых блоков (ББ). Начав в 1964 году с должности начальника ЦП СЕВ, закончил её в 1982 году начальником одной из лабораторий отдела опытно-испытательных работ 43 ОНИС. Во время службы на Камчатке окончил (заочно) в 1972 году Военную академию им.

Был участником встречи выпускников военных академий, проходившей в Кремле. Вместе со мной, во время моей службы на Камчатском ракетном полигоне, в научно-испытательном отделе в/ч 25522 работала и моя жена, Лидия Васильевна Елецкая, принимая непосредственное участие в анализе и обработке информации, полученной от траекторных средств измерений. Имея высшее математическое образование, она начала с должности техника-вычислителя и закончила старшим инженером в отделе обработки траекторией информации.

За успехи в труде Лидия Васильевна много раз поощрялась командованием 43 ОНИС и даже в числе шести женщин в/ч 25522 была награждена юбилейной медалью «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И.Ленина». За годы моей службы на Камчатке прошла целая эпоха в развитии межконтинентальных ракетных комплексов РВСН и ракет, стоявших на вооружении отечественных атомных подводных лодок. За 18 лет (с 1964 по 1982 год) были завершены испытания трёх поколений МБР, в процессе которых проверялись надёжность систем управления ракет, их точностные характеристики, а также прочностные параметры ББ и специальных устройств по их применению. Испытание ГЧ для нас являлось выполнением боевой задачи. Мы отдавали себе отчёт и не могли не понимать важности нашей работы.

Наша оплошность слишком дорого обходилась государству, ведь приходилось повторять пуски ракет, а это - каждому понятно - недёшево обходилось государству. Коротко опишу один из многих эпизодов участия измерительного комплекса Камчатского ракетного полигона в отработке и улучшении тактико-технических характеристик ББ. Лаборатория, в которой я был начальником, проводила первичный анализ информации, полученной в результате лётных испытаний вновь разрабатываемых ББ. Однажды наш фоторегистрирующий измерительный комплекс (ФРС-2) зарегистрировал аномальные вспышки в свечении на атмосферном участке трассы полёта боевого блока. Мы предположили, что такие вспышки могли возникнуть во время частичного разрушения конструкции ББ.

Материалы испытаний с выводами наших специалистов, как в подобных случаях и предписывалось инструкциями, мы отправили Главному конструктору. В результате дополнительных работ, проведённых в КБ, были улучшены защитные свойства корпуса боевого блока, и все последующие испытания прошли без замечаний. Данный ББ приняли на вооружение. Такие работы, которые мы проводили в 60-80-е годы XX века на Камчатском ракетном полигоне, в настоящее время не ведут. Мы внесли большой вклад в дело повышения обороноспособности страны, оставив уникальные материалы испытаний, которые с успехом использовали и продолжают применять в своей работе ракетчики, пришедшие нам на смену.

Наш труд лёг в основу дальнейшего развития РВСН в процессе принятия на вооружение ракетных комплексов 4-го и 5-го поколений. Годы службы на Камчатке оставили самые яркие и незабываемые воспоминания в моей военной судьбе. Да, пожалуй, и во всей жизни. Если выпадало свободное от службы время, я с друзьями посвящал его изучению камчатского края, рыбалке и охоте.

Удивительнейшие во всех отношениях места! Расставаться с Камчаткой лично мне было очень трудно, так как многое связывало меня с ней, там прошли лучшие годы жизни.

Считаю, что самым дорогим подарком для меня в период службы на Камчатке сделала мне моя жена, Лидия Васильевна, родив вторую дочку, Алёну. Роды прошли удачно в родильном отделении поликлиники посёлка Ключи в 1967 году. После Камчатского ракетного полигона, проходя службу в штабе РВСН (посёлок Власиха Московской области) и затем, уволившись из армии, постоянно вспоминал Камчатку, сослуживцев, друзей, которых у меня очень много. Часто вижу во сне те места далёкого полуострова, где так интересно и плодотворно прошли шестнадцать с половиной лет моей жизни. Не выдерживая разлуки с полюбившимся краем, я неоднократно летал туда, благо, что в Ключах ещё остались сослуживцы, встречи с которыми всегда были тёплыми, полными общих воспоминаний и поездок по знакомым местам. Эти посещения давали заряд бодрости на многие годы вперёд. Завершая свои воспоминания, очень хочется назвать фамилии тех, с кем мне посчастливилось служить на Камчатке.

Всех, конечно же, перечислить не могу, но некоторых, без которых невозможно представить Ключей, обязательно представлю. Это подполковники: И.А. Загребиль, В.С. Сапунов, Л.Д. Войцеховский, В. Радченко, майор А. Многих, многих других (почти всех) помню лишь зрительно.

Однако, к сожалению, время безжалостно стёрло их имена и фамилии. Шёл 1968 год. Мой муж Владимир Владимирович Замараев завершал учёбу в Ленинградской академии им. Можайского и очень хотел, чтобы его распределили на Камчатку. Я же слово «Камчатка» помнила со школы - это последняя парта в классе. Мечта мужа сбылась, и я на седьмом месяце беременности (мы ждали своего первенца) последовала за ним на «землю горячую», как декабристка. Между прочим, имелась возможность остаться в городе на Неве: своя комната, друзья, соседи, классные врачи, осмотры, поликлиники.

Но не могла же я оставить мужа. Хотелось быть с ним рядом не только в тепличных условиях Ленинграда, а и там, на «краю света». Вместе с нами на Камчатку летела группа выпускников «можайки» тоже с жёнами. В семье Трофимовых сынишке только что исполнился годик, но перелёт по маршруту Ленинград - Елизово все перенесли очень хорошо. Даже ночью в самолёте где-то нашли молоко, чтобы сварить малышу кашу. Внимание к нашей группе было каким-то особенным, ощущалось это явно.

Нас же тревожили вопросы: как нас встретят на новом месте, что это за городок такой - Ключи? Нам рассказывали, что никаких там ключей-родников нет, а есть на Камчатке термальные источники, но это далековато от посёлка. Есть на реке Камчатка, в четырёх километрах от городка, какие-то ключи.

Скорей бы посмотреть на всё это! Ну, вот и Елизово. Пересаживаемся в маленький самолёт Л и-2 и летим до аэродрома Ключи, далее едем - на грузовой машине. Не могу не сказать о первых своих впечатлениях.

Вдалеке ослепительно-белые горы, покрытые снегом, а с другой стороны грозный Шивелуч. Нигде больше не увидишь ничего подобного! Изумительная природа! Нас сразу всех разместили в гостинице. В то время заведующей там работала исключительно заботливая женщина, жена начальника службы ОИР, Тамара Левковская.

Она окружила нас вниманием и заботой и всё восхищалась прибывшими «ленинградцами»: и весёлые-то вы, и грамотные, и оптимистичные, и воспитанные. На следующий день началось расселение. Нам выделили маленькую комнату (всего 8 квадратных метров) в ДОСе (Дом офицерского состава), а в другой комнате этой квартиры, чуть большей размером, жила семья музыканта Владимира Долина. У них было двое детей. Получили контейнер с домашними вещами.

С трудом расставили свою ленинградскую мебель и всякую утварь. Мы чувствовали себя почти счастливыми, тем более, что приближались сроки родов. Правда, выявилась патология (резус - отрицательный), и поэтому меня отправили рожать в Петропавловск-Камчатский.

Мужа, распоряжением начальника 43 ОНИС отпустили со службы со мной вместе на время родов. Такую заботу и внимание со стороны командира части полковника Н.Н. Карчевского помню всегда. Малыш же мой рождаться не торопился (так бывает с мальчиками). УЗИ тогда не делали, и пол ребёнка заранее не был известен. Мы ждали Наташку и накупили детских вешей розового цвета.

Ну, да это не самое главное. Живём в Петропавловске-Камчатском: муж - в гостинице КЭЧ, я - в роддоме, и мой Володя носит мне каждый день фрукты (яблоки, сливы, виноград, груши), всё время спрашивая: «Когда»?

А я и сама не знаю. Тогда мне хотелось рыбы, которой на Камчатке вообще, а в Петропавловске-Камчатском в особенности было, как говорится, навалом: и вяленая, и копчёная, и солёная, и всякая, всякая. Я не могла наесться. Роды прошли нормально, однако положение осложнялось тем, что было мало грудного молока. Из роддома меня выписали на десятый день. Стоял ноябрь, уже выпал снег, на мне лишь осенние туфельки да лёгкое пальтишко. Выписать-то выписали, а возвращаться домой в Ключи не могли из-за нелётной погоды.

Пошли в гостиницу. Наконец нашли комнатку с разбитыми стёклами. Пришлось занавесить запасными одеялами окна, и так переночевали. Я не спала всю ночь: боялась, что задавлю сынишку, а ему, рядом со мной было хорошо и тепло, и он спокойно похрапывал.

В роддоме дали соску и бутылочку с молочком, которую я грела за пазухой. Наутро, слава Богу, распогодилось. Муж всё время бегал, узнавал, полетит ли борт.

Это был грузовой самолёт, он доставлял для военторга репчатый лук. Мы примостились на ящиках с этим луком. Не бизнес-класс, конечно, но тогда все неудобства нам были нипочём, мы их просто не замечали, ведь мы летели домой с нашим первенцем. Лётчик дал нам свою меховую куртку, в которую мы завернули малыша, и он всю дорогу спал, дыша свежим, здоровым. Луковым воздухом. На аэродроме в Ключах нас встретили и отвезли домой.

Соседи, приятные люди, помогали, как могли. Муж бегал на лыжах в посёлок за молоком, а детский врач нам подсказала, назвав женщину, у которой грудного молока было в избытке. Так у нашего сынишки Андрюши появился «молочный брат». Фамилия той женщины - Казанцева. Огромное ей спасибо! Кстати, в дальнейшем пути наших сыновей пересеклись: оба в одно время учились в Рижском военном училище им. Маршала Советского Союза С.С.

Начались мои камчатские будни. В кино бегали с мужем по очереди, чтобы не оставлять малыша без присмотра.

Снега в зиму 1968-1969 годах было рекордно много, а может быть, мне просто так с непривычки казалось. Во всяком случае, намело его под самые крыши, а так как наша комнатка находилась на первом этаже, то и днём приходилось жить при включённом электрическом освещении. Главную улицу военного городка, прямую бетонную дорогу, ведшую к ГДО (гарнизонный Дом офицеров), солдаты постоянно очищали от снега.

Мы эту улицу в шутку называли «Карчештрассе», так как она была построена по инициативе командира части полковника Н.Н. Между прочим, этот человек оставил о себе в Ключах добрую память не только бетонной дорогой. По этой бетонке молодые мамы гуляли с детскими колясками и летом, и зимой, в других местах из-за обилия снега не было возможности не только катать коляски, но даже просто ходить. К концу марта уже было много солнечных дней. Гулять с детьми становилось намного приятнее.

Мой Андрюшка загорел и стал похож на негритёнка. Кстати, кататься на лыжах можно было и в первых числах мая, хотя весна медленно, но верно уже вступала в свои права. Развлечения находили себе сами, и это был важный момент нашей камчатской жизни. Что ни говори, а по «материку», конечно же, скучали. Это слово - «материк» прочно входит в лексикон и сознание всех, кто временно живёт на Камчатке.

Кто-то увлекался охотой, кто-то - рыбалкой. Многие находили себе утешение в сборе грибов, голубики, жимолости. У мужа поначалу тоже было аж целых два охотничьих ружья («Иж» и «Зауэр»), Володя ходил на охоту и приносил уток. Обработка их - это довольно-таки трудоёмкое занятие, к тому же и времени было мало. Оно почти целиком уходило на уход за новорождённым. Поэтому постепенно к охоте мы охладели, а вот рыбалкой занимались. Муж брал и меня с собой на зимний лов.

Он пробурит лунку, а я сижу над ней и потягиваю гольцов. Голец - рыба, похожая на горбушу, более бледная, но очень нежная. Однажды я наловила этих самых гольцов даже больше, чем Володя. Ходили и по грибы, которых было несметное количество разных видов, но мы брали только белые. Живя на Камчатке, все стремятся устроиться на работу: двойной оклад и стаж. Что и говорить, заманчиво.

Я, имея высшее образование (Воронежский университет, факультет математического программирования), тоже решила пойти, чтобы заработать хотя бы на колёса для будущего авто. Сыну к тому времени уже исполнилось 10 месяцев. Меня очень устраивала работа преподавателя в вечерней школе, которая находилась в посёлке Ключи. Муж приходил с работы, а я убегала, оставив сынишку на его попечение. Частенько он задерживался (военная служба - дело серьёзное, ничего тут не поделаешь), и тогда выручала соседка. В отдалённых военных гарнизонах всегда плоховато с доставкой и продовольствия, и промышленных товаров. Ключи, естественно, не были исключением.

Причины в каждом гарнизоне разные, но факт остаётся фактом - проблемы всегда имели место. В магазин Военторга, который, кстати сказать, был виден из окна нашей комнатки, если, конечно, оно не занесено снегом, стояли большие очереди за молоком, колбасой и др. Записываться приходилось с вечера, а я иду с работы уже ночью, и запишусь, если надо. Мои ученики были взрослыми и серьёзными людьми, в основном, все семейные.

В вечерней школе учились и те, кто жил в городке, и жители посёлка Ключи. Про моих учеников можно рассказывать много интересного. Вот, например, спрашиваю одного из них: «Фокин, почему вы не были на прошлом занятии»? Он отвечает: «Жена не пускала, пока не наколол дров». Ну, что тут скажешь, причина, учитывая камчатские условия, сверх-уважительная.

Потом меня пригласили работать дополнительно в так называемой «лесной» школе. Находилась она на противоположном конце посёлка, где раньше располагался лагерь для заключённых, многие из которых остались здесь на постоянное место жительства. Их называли «бичами». Вот их деток я и обучала, преподавая им математику, астрономию, черчение.

Камчатка Картинки

Меня эта работа очень устраивала. Дело в том, что совхоз брал на себя обеспечение детей питанием. По более низким ценам работникам совхоза (учителям - тоже) продавали яйца, молоко, сметану, творог, мясо, творог, фарш, готовые котлеты и т.д. Ходить, правда, приходилось далеко.

Никакого транспорта не было. Приятного, мягко говоря, мало, особенно в половодье: шлёпаешь по воде в резиновых сапогах с портфелем и сумкой с купленными продуктами, которыми делилась с соседками, они ведь частенько сидели с моим сыном. Однажды ко мне прибежала директор нашей городковской школы и с мольбой стала просить заменить заболевшего преподавателя по математике в 11-м классе. Тогда полным ходом шла подготовка к выпускным экзаменам, и бросить на произвол судьбы учеников никак было нельзя. Пришлось крутиться даже быстрее, чем колесо вокруг белки, с той лишь разницей, что белка при этом оставалась на одном и том же месте, а мне нужно было успеть в три места, да ещё семья.

Родители учеников школы были мне очень благодарны и подарили электрический самовар. Я его до сих пор храню.

Учащиеся же экзамен по математике сдали прекрасно. После двух лет службы на Камчатке мужу дали двойной отпуск, так все офицеры поступали.

На меня выдали проездные документы, и мы на целых три месяца уехали на материк. На Камчатку вернулись без сынишки, оставив его дедушкам и бабушкам. Очень по нему скучали. Уже пошли разговоры и предположения, куда переведут мужа по «замене», которая, как правило, проходила после трёх лет службы на Камчатке.

Хотелось бы после Камчатки уехать в Подмосковье, там живут мои многочисленные родственники (мама, брат, сестра, дядьки, тётки); мягкий климат средней полосы, нормальные по человеческим меркам условия жизни. Но расставаться с Камчаткой мне было грустно, хотя и не так уж много видела её красот. Вот Володя однажды сопровождал киногруппу, которая снимала фильм о Камчатском ракетном полигоне. На вертолёте они облетели вулканы, купались в термальных источниках, изучали реку Камчатку, сплав леса по ней и многое другое.

Вот это было здорово! А нашему сыну Андрею уже 40 лет. Мы до сих пор называем его «камчадалом». Формально так оно и есть, ведь у него в паспорте указано: место рождения - город Петропавловск-Камчатский.